Полковник Редль

[Моргенштерн]

Мертвые свидетели не проболтаются.
(К столетию смерти полковника Редля)

Автор: Хельмут Рёвер.
Опубликовано в журнале Compact, №9/2013

(перевод cделан с любезного разрешения автора)

В мае 1913 года офицер австрийской разведки Альфред Редль якобы покончил с собой из-за того, что он был разоблачен как русский шпион. Эта афера стала скандалом века – но она происходила не так, как мы привыкли думать.

Когда уже больше ста лет назад распространились первые сведения о шпионской афере австрийского полковника Альфреда Редля, начался беспрецедентный скандал. На протяжении целого века многие люди занимались этим событием, некоторые из них добавили к произошедшему еще и кое-что свое, как будто то, что случилось на самом деле, уже само по себе не было достаточно плохим. Я хочу познакомить читателя с несколько другой историей.

Редль не был достойным сожаления гомосексуалистом, которого шантажом заставили заниматься жалкой шпионской деятельностью;
Редль не был разоблачен репортером-коммунистом Эгоном Эрвином Кишем, и его случай приобрел публичную известность тоже не благодаря Кишу;
Редль вероятно не убил себя сам, так как в Вене слишком многие были очень заинтересованы в том, чтобы убрать его со своего пути;
Редль отнюдь не был единственным, и уж тем более он не был самым важным агентом чрезвычайно агрессивно действовавшей военной разведки Российской Империи.

Нет. Редль не был гомосексуалистом, которого путем шантажа заставили заниматься недостойным ремеслом шпиона, и которому нам всем стоило бы сочувствовать. Он был тем, кого в разведке называют «инициативником». Само это слово говорит всё. Никому не приходилось заставлять его шпионить. Досье русской военной разведки доказывают это. Ее ежегодный отчет за 1913 год, составленный 1 февраля 1914 года, лапидарно констатирует, что анонимным агентом №25 мог быть лишь разоблаченный полковник Императорского и королевского Генерального штаба. Кроме того, отчет указывает, что этот лично неизвестный русским агент на протяжении многих лет снабжал их первоклассным материалом из святая святых австрийской армии.

«Агент №25. Неизвестный агент был чрезвычайно хорошо проинформирован и располагал самыми ценными сведениями из различных секретных документов, которые он периодически передавал. Дело показывает, что в случае данного агента речь идет о Редле». (Российский государственный военно-исторический архив, 2000, рег. 1, № 2979, лист 22).
Итак, никакого следа шантажа. Редль был жаден, вот это и был его мотив, и он действовал как профессионал, каковым он и являлся. Много лет он служил в военной разведке Австро-Венгрии, «Эвиденцбюро», на важной должности, и знал основные правила своего ремесла. Чем меньше людей знают о том, чем он занимается, тем лучше – а лучше всего, чтобы об этом вообще никто не знал. В соответствии с этим правилом он и действовал. Его предложения были и оставались анонимными, ответы и «гонорары» наличными он получал по почте «до востребования» на условные адреса. Так он мог сам определять цены, избегать предательства своей собственной измены и избавляться от риска последующего шантажа со стороны получателей его информации. Так это вполне успешно продолжалось годами, пока он не был разоблачен благодаря случайности.

Ко всему этому не имел никакого отношения один человек, пусть даже он спустя годы утверждал это столь многословно, что рассказанная именно им история которую принялись так охотно повторять, стала распространяться уже сама по себе: икона верующих в прогресс, Эгон Эрвин Киш, «неистовый репортер». Насколько я знаю, побасенка Киша впервые появилась в «Как я узнал, что Редль был шпионом» (переиздана в 1961 году в Восточном Берлине). Но как бы много и интенсивно не искали еще до меня первоначальную статью Киша об этом деле в газете «Богемия» в 1913 году или где-то еще, ничего не нашли. Я тоже ничего не нашел.

При этом в истории Редля, помимо гомосексуального скандала, который на протяжении целого века воодушевлял пишущую и снимающую братию, содержится еще и другой взрывоопасный момент. Начался он, собственно, с его самоубийства. Для этого «Эвиденцбюро» вложило в руку Редля армейский пистолет «Браунинг», и после многочасовых колебаний полковник все же нажал на спусковой крючок. По меньшей мере, именно так звучит официальная версия. Но почему мы должны ей верить, если уже внутренний отчет для инспектора армии, а им был сам наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд, полон лжи от начала до конца. В этом отчете, составленном с опозданием в несколько недель, сказано совсем точно и кратко: «Признание Р: выданные им секретные документы: боевое развертывание на случай войны. Инструкция генерального штаба. Приложения к боевому развертыванию. Мобилизационные директивы VIII корпуса (вероятно, проверить письменный стол!) (В остальном, только малозначимые документы, о которых он больше не мог вспомнить.) Соучастников в России нет, больше никому. Хайнфельд, 16 июня 1913 г. Ронге.»

Здесь, самое позднее, профессионал схватится за голову. Тот, кто хоть раз «выжимал» из агента или кадрового офицера разведки (а Редль был и тем, и другим) его знания, тот знает, что потребуется много дней, а то и много недель, пока удастся пролить свет на все темные углы. Капитан Генерального штаба Макс Ронге, который отвечал в «Эвиденцбюро» за активный шпионаж (разведку) и контрразведку, умудрился сделать все это за несколько ночных часов того 25 мая 1913 года, перед тем как он засунул в руку Редля пистолет и произнес: «Прощай, Альфред». Что за наглая ложь! Неужели он не побеспокоил своего бывшего непосредственного начальника ни одним вопросом об его прежней шпионской деятельности? Не поинтересовался гонорарами за шпионаж, каналами связи, условными адресами, псевдонимами? Ничего не спросил о переброшенных к русским собственных агентах? Ничего о многолетних тщетных собственных усилиях контрразведки как раз против России? Но что, если на самом деле эта сцена происходила совсем иначе?

Возможно, дело было так. Редль, от которого в его гостиничном номере потребовали объяснений, резко запротестовал. Он указал на обстоятельства, которые были весьма неприятны для начальника контрразведки Ронге: и не имеет значения, знал ли он о них прежде, или нет. У Редля было на выбор несколько фактов, которые ему как заместителю начальника «Эвиденцбюро» были прекрасно известны:

1) Скандальная, длившаяся много лет любовная связь начальника Генерального штаба Конрада фон Гётцендорфа (Хётцендорфа) с некоей женщиной по имени Гина фон Райнингхаус, католичкой, которая была замужем и имела несколько детей.
2) Подозрения в шпионаже в адрес сына того же начальника Генштаба. Умный Редль, если он сам раньше не знал об этих подозрениях, вполне мог самостоятельно прийти к такому выводу путем анализа. Из запросов своих русских «заказчиков» он знал, что именно те хотели узнать. Так он, как опытный разведчик, мог сделать выводы и о том, что они уже знают, откуда они получили эти знания, и, прежде всего, о том, где сидят их агенты. Кроме того, он узнал, что событульник генеральского сынка старший лейтенант Чедомил Яндрич несколько недель назад был арестован за шпионаж в пользу России.

Но вместо этого Редль потрясен и молчит. Так утверждает официальная история.

Я представил себе на мгновение, что полковник Редль, которого обычно описывают как чрезвычайно хладнокровного человека, указывает своему ночному гостю Ронге на эти обстоятельства. Позднее Ронге поразительным образом не запишет ни единого слова о шпионской предательской деятельности Редля как одного из важных руководителей «Эвиденцбюро», не вставит в свой отчет ни одного слова о двойной игре Редля. Ничего, ничего, ничего. Он поступает так, как будто он не перекинулся с Редлем ни одним словом на эту тему. И кто же в это поверит? Ронге прекрасно знал, что все это никоим образом не должно было всплыть на поверхность. Это означало бы окончательный конец карьеры обожаемого им начальника Генштаба Конрада фон Гётцендорфа. И кто в этот момент на самом деле нажал на спусковой крючок «Браунинга», уже практически не имеет значения. Однако внутренняя логика происходившего указывает на единственного непосредственно присутствовавшего свидетеля, и этим свидетелем был Ронге. Из мемуаров Ронге однозначно следует, что в эти решающие часы он был наедине с Редлем. Так удалось выручить из беды генерала Конрада фон Гётцендорфа.
Но с таким подходом к делу не был согласен один человек – и Ронге во внезапном порыве правдивости сообщает об этом своим читателям – наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Он был в ярости, что было для него привычным. Этот приступ бешенства был значительным. Но у Франца Фердинанда была на это вполне понятная причина. Эрцгерцог чувствовал, что его провели, так как он наверняка очень хотел бы узнать правду. Но Редль молчал как рыба. Он был мертв.

Гнев наследника престола можно понять, потому что правда, которой не дали выйти наружу, включала также и то, что австро-венгерская армия, будучи «проеденной» изнутри предателями, возможно, и была хороша для всего, но кроме одного – войны с сильным противником. И как раз этот человек, хотелось бы мне тут добавить, оказался больше всего оболганным, потому что политическим кредо эрцгерцога Франца Фердинанда была отнюдь не война, а ее предотвращение. И чтобы поставить на место жаждущую войны военную камарилью в Вене, он и приказал опубликовать историю измены Редля.

Франц Фердинанд фон Остеррайх-Эсте был неудобным человеком. И он лелеял планы, которые нравились только немногим. Его целью было так децентрализовать многонациональную дунайскую монархию, чтобы все в ней могли обустраивать свою жизнь по-своему. Как известно, этим планам не суждено было сбыться, ибо год спустя Франц Фердинанд был убит в Сараево. Но это уже совсем другая история.


(Об авторе: Хельмут Рёвер (родился в 1950 году) был с 1994 по 2004 год руководителем Земельного ведомства по охране конституции Тюрингии. В 2012 году вышла его книга «Только для служебного пользования. Начальник ведомства по охране конституции на востоке Германии» (австрийское издательство «Арес-Ферлаг»). В журнале «Compact» № 6 за 2013 год было опубликовано его интервью о деле «Национал-социалистического подполья» (NSU).)