Спецслужбы продолжают закрывать доступ к важным архивным док

[НикСт]

Спецслужбы продолжают закрывать доступ к важным архивным документам

Павел Нетупский

Новое Положение о порядке доступа к материалам прекращенных уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных дел, Минюст зарегистрировал 15 сентября.

Оно подписано министром культуры и массовых коммуникаций Александром Соколовым, министром внутренних дел Рашидом Нургалиевым и директором ФСБ Николаем Патрушевым и касается всех архивных дел как по политическим репрессиям, так по делам советских военнопленных, оказавшихся на временно оккупированной территории, реэмигрантов и других категорий пострадавших от советского режима.

Посмотреть эти дела сможет далеко не каждый.

В первую очередь – сами репрессированные, их представители по доверенности или родственники (наследники) – после смерти жертвы. Все «другие лица» могут быть допущены к материалам дел до истечения 75 лет с момента создания документов с письменного согласия лиц, в отношений которых велось производство (после их смерти – наследников).

Причем должны оформить надлежащую доверенность. К этой категории относятся и журналисты, и историки, и общественные организации. Де-факто это блокирует любые исследования. Без согласования выдается только информация об основных биографических данных. Или же сам реабилитированный (его представитель, родственник, наследник) должен снять гриф защиты персональных данных.

Что делать с делами, по которым уже истекло 75 лет (а красный террор начался раньше 1931 года, например, жертвы «Кронштадтского мятежа»), в инструкции ничего не сказано.

С одной стороны, новое положение закрепляет право знакомиться с находящимися в делах документами, получать их копии и использовать полученную информацию. Причем копирование документов выполняется архивами бесплатно. Более того, сами реабилитированные и их наследникам предоставляется возможность получить сохранившиеся в делах подлинники рукописей, фотографии и другие личные документы.

С другой, «сотрудники архивов обязаны исключить ознакомление пользователя с документами, содержащими сведения, доступ к которым ограничен законодательством РФ». Какие это могут быть тайны? Вряд ли чертежи даже самой современной на то время военной техники сейчас представляет хоть какой-нибудь стратегический интерес.

Зато документы дел, содержащие информацию о сотрудничестве граждан на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими разведывательную, контрразведывательную и оперативно-разыскную деятельность, могут предоставляться только этим гражданам, причем без права копирования.

То есть даже сейчас, по истечению 70-ти лет, жертвы репрессий не могут узнать имена стукачей. А, зачастую, и фамилии следователей.

Один из петербургских правозащитников, подвергшийся политическому гонению уже в 60-е годы, обратил внимание на такой казус: «Когда меня судили, то я мог свободно знакомиться со всеми материалами дела. Это было при советском режиме. Сейчас же, при правовом государстве, часть документов того же дела засекречена. То есть реабилитированный в России имеет меньше прав, чем подсудимый в Советском Союзе?».

Зато очень подробно описана процедура ознакомления с делами. При выдаче пользователю дела документы, содержащие не предназначенную для ознакомления информацию, вкладываются в конверты, которые прошиваются и опечатываются таким образом, чтобы была исключена возможность несанкционированного доступа к ним. Архивам также рекомендовано не выдавать пользователю оригиналы документов, а делать копию с изъятием персональных данных.

http://control.hro.org/okno/fsb/2006/09/27.php