Атомная бомба и опасность войны

[Моргенштерн]

Атомная бомба и опасность войны

Эксклюзивное интервью с заместителем иранского министра культуры Шамагдари

Иранский министр культуры Джавад Шамагдари и Герхард Висневский

После такой обильной пропаганды ненависти против Ирана автор KOPP Герхард Висневский захотел теперь сам взглянуть в белки глаз ужасного мусульманина. Поэтому он недавно отправился в иранское посольство в Берлине, чтобы взять там интервью у близкого друга и консультанта президента Махмуда Ахмадинежада, а именно у заместителя министра культуры Ирана Джавада Шамагдари.
И смотрите: Висневский смог выйти из пещеры льва живым – и даже с кучей ответов на его вопросы об иранской атомной бомбе, отношении к США и актуальной опасности войны. Читайте здесь эксклюзивное интервью.

Джавад Шамагдари, 53, руководитель иранского кино. Он родился 5 января 1959 в Машхаде, Иран, и закончил Исламский киноинститут в Тегеране. Он писал сценарии, был режиссером ("На крыльях ангела", 1992; «Песчаный шторм", 1996) и содействует, консультирует и управляет иранской киноиндустрией. В 2005 и 2009 годах Шамагдари снимал предвыборные рекламные ролики для Махмуда Ахмадинежада. С 2010 года Шамагдари - заместитель министра культуры и Исламского руководства в киноиндустрии.


Висневский: Господин министр, тепло ли вас принимают в Германии?

Шамагдари: Я не в первый раз в Германии. В целом я был здесь уже семь раз. Во время двух первых визитов у меня было чувство, что немцы не особо общительны. Затем я путешествовал во Францию, там было лучше – несколько теплее. Но последние разы, когда я был здесь как гость, было лучше.

Висневский: Запланированы ли у Вас здесь все же какие-то официальные встречи на правительственном уровне или дипломатические встречи?

Шамагдари: Нет, в этой поездке нет. Это неофициальный визит.

Висневский: Что же является поводом Вашего посещения?

Шамагдари: Здесь проходит неделя иранского кино, там показывают иранские фильмы, и так как я - ответственный министр, я пришел. Кроме того, в настоящее время снимается немецко-иранский фильм, и я хотел посмотреть, как там обстоят дела.

Висневский: Ожидаете ли Вы все же большое паблисити этого кинофестиваля, или полагаете Вы, что эту неделю иранского кино проигнорируют немецкие средства массовой информации?

Шамагдари: Для этого, естественно, требуется хорошая работа с общественностью и реклама, но все-таки в первый вечер одну треть зрителей составляли немцы.

Висневский: Что Вам нравится и что не нравится в Германии?

Шамагдари: Собственно, мне следовало бы намного больше знать о Германии, чтобы что-то говорить, но, естественно, немцы считаются очень усердными и трудолюбивыми, это видно и в том, что Германии теперь лучше удается справляться с проблемами, когда страны Европы сталкиваются с большими экономическими кризисами. И Германия даже пытается помогать другим странам ЕС. Это хороший пример. И в культурных областях, кинопродукции, музыке и философии, мы, естественно, также видим, что Германия довольно далеко продвинулась вперед. Но, сверх того, были, естественно, и другие культурные связи между обеими культурами, как мы знаем, Гёте испытывал довольно большой интерес к персидскому поэту Хафизу, хотя Хафиз жил на 400 лет раньше. И конечно, есть еще Ницше и древнеперсидский философ и основатель религии Заратустра. Я сам человек того поколения, которое обо всем, что было сделано хорошо, говорило, что это Made in Germany. Но есть также чувство, что Германия в данный момент в политическом отношении находится под влиянием американской политики и у немцев нет особо большой свободы действий.
И после Второй мировой войны без того существует впечатление, что сионисты (политическое движение, направленное на создание еврейского национального государства в Палестине) каким-то образом взяли Германию себе в заложники. Мы знаем, что во время Второй мировой войны миллионы немцев были убиты – и для них нет мемориала. Но перед нашим отелем я вижу мемориал убитым евреям. Я думаю, все выглядит таким образом, как будто немецкий народ был осужден на то, чтобы не вспоминать об этой фазе своей истории – о 30-40-х годах. И эта фаза, этот исторический пробел в собственной истории, вызывает проблемы, принимая во внимание будущее.

Висневский: То, что точно имеется при этом в виду – тут, я пожалуй бы Вам возразил. Но вот вопрос к Вам: Вас считают близким другом президента Ахмадинежада, как дела идут, собственно, в настоящее время у него?

Шамагдари: Он несколько дней назад был в Пакистане, там проходило заседание трех президентов Афганистана, Пакистана и Ирана. Если исходить из фотографий его возвращения, которые я видел, он был в прекрасной форме и сделал знак Victory.

Висневский: Я спрашиваю из-за многочисленных международных нападок на Иран и его президента – не производит ли это впечатление на него?

Шамагдари: Эти международные атаки со всех сторон не новы для нас, они длятся уже 33 года. Со вступления в должность господина президента Ахмадинежада они стали немного более сконцентрированы, также и вербальные атаки против него. Но мы можем прочесть в его книгах, что США пытаются постоянно выбить их контрагентов или их врагов с поля. Мы этим не особенно озабочены.

Висневский: Ваш президент, господин Ахмадинежад, представляется в качестве врага Запада, правда ли это?

Шамагдари: Наоборот – как раз наоборот. Он только хочет, чтобы люди на Западе, чтобы нации на Западе освободились от оков так называемых сионистских лобби. Это его цель. Мы знаем, что они довольно сильны во Франции и в Белом доме. И он очень заинтересован в том, чтобы западные народы освободились, он любит людей на Западе, в Европе и в США.
Если мы поставим теперь этот вопрос наоборот, и если мы спросим критиков господина Ахмадинежада, почему и чего они боятся, и если они дадут ответ, мы установим, что это нет никакой, совсем никакой опасности. Это продукт обширной пропаганды, это иллюзия, которая здесь распространяется среди людей. И люди читают газеты, принимают это за чистую монету и верят в это. Хотят только распространять ужас относительно определенной страны.
Если мы однажды поставим вопрос: Сколько человеческих жизней, сколько убийств произошло по вине президента США в течение последних 10 лет, сколько людей погибли благодаря этому президенту, и сколько людей – по вине иранского президента? Если мы ответим на этот вопрос, собственно, все будет ясно.

Висневский: Однако, не представляет ли иранская атомная бомба все же опасность – не реальна ли эта опасность? Есть ли у Вас понимание страхов на западе, или Вы скажете, что этой бомбы вообще нет, а также нет и усилий создать ее?

Шамагдари: Этот страх, естественно, разжигается американской пропагандой. Если мы однажды поразмышляем над этой темой несколько логично, то мы должны бояться в первую очередь страны, которая владеет сотнями единиц ядерного оружия и уже однажды применила ее – нужно бояться такой страны, не Ирана, страны, которая хочет использовать ядерную энергию в мирных целях и использует, например, в областях промышленности, медицины и производство электричества.
Деятельность Ирана в атомной сфере происходит под постоянным контролем МАГАТЭ, видеокамеры постоянно активны и фиксируют все, что происходит в этих устройствах, и инспекторы часто присутствуют в стране и контролируют все на месте. До сих пор не было никакого сообщения этого органа власти, из которого следовало бы, что Иран работает над атомной бомбой. Говорят только об "опасениях" и об "обеспокоенности". И эту обеспокоенность в мировом масштабе представляют, раздувая до размеров опасности. Однако, в течение последних лет был процесс, которого США действительно боятся, и это исламское пробуждение. На Ближнем Востоке мы видим признаки и движения, которые один за другим свергали друзей и режимы, союзные США и Израилю. И в Европе и США мы видим также маленькие народные движения, общественные движения, в рамках которых люди выходят на улицу, чтобы выразить свой протест.

Висневский: То, что, естественно, интересует немецкого читателя, это ясный ответ на вопрос: Хотел ли Иран все же создать теперь атомную бомбу или нет?

Шамагдари: Единственный ответ, который я могу дать Вам: Я должен сослаться на неоднократные указания революционного вождя (в последнее время аятоллы Хаменеи). В исламской правовой системе строго запрещено производить оружие массового уничтожения или владеть им. Это единственный ответ и единственная мерка для нас, что мы не можем двигаться в этом направлении. В Исламе массовое уничтожение строго запрещено – также и на войне. Даже на войне нельзя применять оружие массового уничтожения. Нужно бороться против врага, но нельзя применять оружие массового уничтожения.
Наш первый имам, имам Али, - очень хороший пример этого: что бы ни навязывалось ему во всех войнах, которые ему приходилось вести, он поступал так во время войны и посреди войны - когда он внезапно прекращал убивать кого-то, когда узнавал, что в этом человеке скрыт хороший человек, и не нужно было убивать его – хотя он был врагом.

Висневский: Теперь много людей встревожены из-за актуального положения в Персидском заливе и в Ормузском проливе – оправданы ли эти опасения или нет, может ли там дойти дело до конфронтации?

Шамагдари: Я должен сказать, что это не моя профессиональная область, но все же я не хотел бы оставить неупомянутым, что предусматривает наша оборонительная доктрина, а именно, что мы будем использовать все возможности, чтобы устрашить наших врагов. Мы должны быть готовы применить все возможности. Если они - если враг, США - нас атакуют, то, естественно, подходящее средство – это блокада Ормузского пролива. И американцы очень хорошо знают, что мы можем сделать это, и мы также сделаем это. Но только, если мы подвергнемся атаке. Как первый шаг мы ни в коем случае не сделаем это, мы не будем блокировать пролив. Но если на нас нападут, мы заблокируем Ормузский пролив.
Однако, мы убеждены, что в США и в руководстве и политике США есть достаточно благоразумных людей, которые могут говорить с агрессивными и жаждущими войны. И с теми, кто воспринимают интересы Израиля в США. С ними они могут говорить и разъяснить им, что это ошибочный путь. Это глупая идея - атаковать Иран. Нужно сказать это им.
В США ведется антивоенная кампания, которую проводят многие люди и поддерживают видные деятели, например, министр финансов времен президента Никсона. Они делают очень большую культурную работу и разъяснительную работу, чтобы показать, что то, что делает AIPAC (AIPAC: Комитет американо-израильских общественных связей), является неправильной дорогой.
Президент Ахмадинежад во время его последней поездки в Нью-Йорк провел много переговоров. Много влиятельных американцев и политиков говорили с ним и сообщили ему, что они тоже не выступают за что-то в таком роде. Они тоже полагают, что нападение на Иран - это неправильная идея. И они сообщили также послание, и это послание звучало: Мы тоже должны искать путь, чтобы освободиться от израильского зла.

Висневский: Что имеется в виду под этим конкретно?

Шамагдари: Американцы говорили это, не иранцы. Это было послание ключевых и влиятельных американцев, что мы должны освободиться от зла, то есть, от этой агрессивности. Американцы говорили это.

Висневский: Была дискуссия на Западе, были также различные переводы речи господина Ахмадинежада: Что Вы все же хотите сделать с Израилем, как Вы хотите решить его "проблему" с Вашей точки зрения ?

Шамагдари: Мы должны оглянуться назад на то, что происходило двадцать лет назад в Советском Союзе. Там был тоталитарный коммунистический режим, и политические и социальные перемены и перемены социальной атмосферы и политической атмосферы привели к такому перелому, в результате которого появилось несколько государств, в том числе также и Россия. Мы исходим из того, что также в Палестине, на палестинской территории, где теперь находится также и Израиль, что также в этом регионе произойдут политические и социальные перемены, и тогда произойдет поворот. Это изменение, которое мы хотим видеть.
Но модель, которую мы можем представить себе относительно палестинского вопроса, это то, что неоднократно говорил революционный вождь, что произойдет демократический референдум при участии всех людей, которые живут в этой стране...

Висневский: … Палестина и Израиль...?
Шамагдари: Да! Что в демократической системе люди могут голосованием выбрать себе форму правления и свое государство. И в этих рамках также можно решать, как нужно обходиться с людьми, которые были за последние десятилетий привезены из всех стран мира в Израиль, чтобы жить там. Это должны решать они сами. И мы будем уважать это. Мы будем уважать результат.

Висневский: Совершенно конкретный вопрос: Есть цитата, распространившаяся в западных средствах массовой информации, слова господина Ахмадинежада, что он якобы хотел стереть Израиль с географической карты. Что Вы скажете этой цитате?

Шамагдари: Он ссылался в этой речи на речь имаме Хомейни, в которой тот говорил, что система Израиля – а не Израиль – должна быть уничтожена. Он имел в виду эту речи. Речь идет о политической системе, не о людях. Но путем политических и социальных процессов. Не с использованием силы, а с помощью самих людей, живущих там.

Висневский: То, что происходит в данный момент между Западом и Ираном: Является ли это новой Холодной войной, или будет еще и горячая война?

Шамагдари: Я не думаю, что дойдет до горячей войны, так как существует также обмен, культурный обмен и обмен информацией между Ираном и Западом, и этот обмен ведет к просвещению. Большая ложь будет разоблачена таким образом, и показано все, что лживо передавалось, и так будет установлено, наконец, что мы чувствуем себя гораздо ближе Западу и народам на Западе, чем они думают.
Между Исламом и Христианством есть очень много параллелей и очень много общего. Христианство - это самая близкая к Исламу религия. Мы убеждены, что наш Махди при своем возвращении будет сопровождаться мессией, то есть, Иисусом Христом. У нас есть очень много общего с христианскими странами, также в Иране христиане и мусульмане очень тесно живут вместе.

Висневский: Здесь были сообщения в печати, что Иран устанавливает атомные объекты под землей – правда ли это, и какие причины этого?

Шамагдари: Это правильно, что подземные атомные объекты устанавливались и будут устанавливаться. И причина совсем проста: Мы услышали, что израильтяне и, вероятно, также США собираются атаковать наши ядерные объекты, и мы как-то должны защищать их. Даже в газете New York Times мы прочитали сообщение, в котором обсуждалось, какую бомбу там нужно было применять, чтобы пробиться достаточно глубоко вниз. И поэтому мы должны защищать объекты, но это не значит, что эти устройства опасны – они должны только продолжать работу. Инспектора МАГАТЭ постоянно приезжают в Иран, также и теперь, пока мы тут беседуем с Вами.

Висневский: Но все же, каковы с Вашей точки зрения истинные мотивы столь агрессивного поведения США по отношению к Ирану?

Шамагдари: Правильная мотивация, истинная причина этой враждебности прослеживаются до потери имиджа и потери власти в нашем регионе. Американцы в результате Исламской революции 33 года назад потеряли тут очень много: имидж, власть и базы. Они использовали Иран как центральную военную базу, чтобы диктовать свою волю во всем регионе. Внезапно база исчезла. И страх американцев состоял в том, что примеру Ирана последуют также другие соседние страны и устроят восстание. И они не хотели этого. Это настоящая причина для этой вражды и мы скажем так: для агрессивного отношения к Ирану.

Висневский: Как Вы видите все же мир через десять или двадцать лет?

Шамагдари: Я - не ясновидец. Это зависит от воли народов. Это зависит от обстоятельств, как закончится она – если можно ее так назвать: война культур, которая как раз идет. И насколько успешны будут обе стороны, чтобы довести свои мнения и свою информацию до человека. Сторона, которая лучше всего умеет это, выиграет.
Точнее говоря, ,вероятно, в течение следующих двадцати лет больше не будет существовать Израиль в сегодняшней форме – система Израиля. Речь идет не о том, чтобы уничтожить страну, а речь идет о системе Израиля, его режиме. Исламские страны добьются успехов в их экономике и науке. Будут существовать и другие, более могущественные силы, как например Китай и Россия, и Запад сможет защищать свои позиции и дальше, пусть даже, вероятно, в другой форме. Влияние сионизма ослабеет.

Висневский: И это все с войной или без войны?

Шамагдари: Без войны. Это политически-общественный процесс. Будут вероятно иметься маленькие столкновения и конфликты, как 33-дневная война между Израилем и Ливаном или Хисболлой или 22-дневная с Хамасом – такие маленькие конфликты будут, но большие войны - нет.

Висневский: Господин министр, большое спасибо за беседу.

Источник:
05.03.2012 KOPP ONLINE